«Традиционно на Северном Кавказе распространен суфийский ислам, но боевики исповедуют так называемый ваххабизм (правильнее говорить салафизм) – распространенное в Саудовской Аравии и некоторых других ближневосточных странах направление ислама, – объясняет в разговоре с «НИ» доктор исторических наук, эксперт Фонда Карнеги Алексей Малашенко. – Первые салафиты появились на Северном Кавказе в начале 1990-х, когда были открыты границы с ближневосточными странами. Сегодня именно ваххабиты борются насильственными методами за исламскую нравственность на всем Северном Кавказе. Объектами их нападений являются торговцы спиртным, проститутки, гадалки. Наибольших «успехов» они добились в Ингушетии – в этой республике уже не продают спиртного, и практически все женщины ходят в платках».
По мнению же известного дагестанского политолога, бывшего министра по делам национальной политики, информации и внешним связям Дагестана Эдуарда Уразаева, в реальности традиционные мусульмане сегодня проявляют не меньшее рвение в исламизации Дагестана, чем ваххабиты. «Сегодня в Дагестане действует более 2500 мечетей – это большее количество молельных домов, чем было в дореволюционное время, – делится своими соображениями с «НИ» политолог. – Ежедневно на дагестанском телевидении как минимум четыре часа отводится религиозным передачам. Официальное духовенство также ратует за запрет спиртного и проституции, просто в отличие от ваххабитов они добиваются этого законными методами. Даже если и не было бы ваххабитов, исламизация Дагестана шла бы полным ходом».
Справедливости ради назвать сегодня Махачкалу типичным исламским городом было бы все же преувеличением. Лишь процентов 20 жительниц этого города носят одежду в соответствии со строгими канонами ислама, остальные одеваются вполне свободно. В городе проходит множество концертов, в том числе западной музыки, проводятся художественные выставки. Вопреки запрету боевиков по вечерам вдоль моря зажигают огни многочисленные кафе. Влюбленные парочки потягивают вино и любуются закатом солнца. «Сегодня мы и исламисты живем как бы в параллельных мирах и почти не соприкасаемся друг с другом. Но я боюсь, что уже через несколько лет это будет невозможно!» – с грустью говорит мне один знакомый махачкалинский художник.
По мнению же Алексея Малашенко, сегодня на Северном Кавказе идет не только борьба федерального центра с исламскими радикалами, но и религиозная война между разными течениями внутри ислама. «Наиболее явно это проявляется в Чечне, где Рамзан Кадыров в открытую объявил борьбу суфийского ислама с «ваххабитской ересью». Но достаточно явно эта тенденция проявляется и в Дагестане, где очень многие министры и представители правоохранительных органов являются мюридами убежденного противника ваххабитов шейха Саида Чиркеевского (Ацаева)», – объясняет «НИ» эксперт.
Чтобы узнать точку зрения ваххабитов, корреспондент «НИ» встретился с членом правления организации «Матери Дагестана» Гульнарой Рустамовой. Некоторые в Дагестане в шутку называют эту организацию профсоюзом боевиков. Действительно, «Матери Дагестана» оказывают правовую помощь как пойманным боевикам, так и салафитам, необоснованно, по их мнению, подозреваемым в связях с подпольем.
Гульнара Рустамова оказалась невысокой плотной женщиной, одетой в черное до пят платье с длинными рукавами и с закрывающим волосы и шею платком на голове. Когда я попытался пожать ей руку, Гульнара вежливо, но твердо заявила мне: «Это нам запрещает Аллах». «Что же сейчас происходит в Дагестане? Джихад?» – спрашиваю я мою новую знакомую. «Если я скажу да, то у меня могут быть неприятности, а если скажу – нет, то покривлю душой», – отвечает моя собеседница. «Взрывы в московском метро тоже часть джихада?» – задаю я провокационный вопрос. Гульнара меняется в лице: «Я вам ответственно заявляю, что боевики не имеют никакого отношения к этому чудовищному преступлению. Такое варварство противоречит канонам ислама. Это провокация ФСБ». Гипотеза о том, что взрыв в метро совершили люди с Лубянки, для меня была уже не новой, в этом меня с горячностью убеждали салафиты из «столицы» ваххабитов села Губден.
По мнению г-жи Рустамовой, салафитов вынуждают уходить в леса. «Мы предлагали – дайте нам хоть ничтожную квоту в Духовном управлении мусульман Дагестана, позвольте нам выпускать свои газеты или же зарегистрировать свою собственную религиозную организацию, но на все эти просьбы мы получали отказ, – говорит собеседница «НИ». – Выделите нам на худой конец самый плохонький кусок земли, где бы мы жили по своим правилам, оставаясь в составе России. Все салафиты находятся под постоянным наблюдением милиции и ФСБ, их регулярно вызывают на допросы. Зафиксированы десятки случаев, когда салафитов попросту похищали, убивали, а затем объявляли, что они были уничтожены с оружием в руках. В этой ситуации у наших ребят не остается другого выбора, как уходить в лес. Пока салафитов будут преследовать, война будет продолжаться!»
Как это ни странно, с этой точкой зрения отчасти согласен и представитель правозащитного общества «Мемориал» Заур Газиев. «Милиционерам выгодно, чтобы люди уходили в лес. В этом случае МВД получает дополнительные субсидии, и у милиционеров появляются оправдания, почему они неэффективно борются с обычными уголовниками. Недавнее покушение на жизнь главы министерства по делам национальностей, религий и внешним связям Бекмурзы Бекмурзаева было вполне ожидаемым – ведь этот человек пытался наладить диалог с умеренными салафитами», – делится с «НИ» своей версией состоявшегося покушения Заур Газиев.
Можно спорить, реально ли договариваться с людьми, устраивающими взрывы в кафе, на пляжах, а возможно, и в московском метро. Отметим также, что большинство салафитов, как убедился корреспондент «НИ», побывавший в дагестанском селе Губден, презирают светские законы, а уважают лишь правила шариата. Но факт остается фактом: силой сломить боевиков не удается. Более того, их сопротивление становится все ожесточенней. Потери с обеих сторон в этом году гораздо больше, чем в предыдущие годы. Причем впервые количество убитых силовиков приближается к числу погибших членов незаконных вооруженных формирований (в предыдущие годы на одного убитого силовика приходилось в среднем три убитых боевика).
Пока дагестанские власти решили последовать чеченскому опыту. Махачкала предложила Кремлю создать два батальона особого назначения МВД РФ из 800 дагестанцев с прямым подчинением главе республики. Задача этих подразделений – бороться с ваххабитами. Если Кремль одобрит этот план, то, по сути, в Дагестане будет все как в Чечне – своя собственная «армия», борющаяся под религиозными знаменами с «ваххабитской ересью». В мононациональной Чечне этот опыт оказался достаточно успешным, но в многонациональном Дагестане все может пойти не столь гладко. К тому же в этом случае Кремль будет вынужден смириться с тем, что на территории России появится еще одна исламская де-факто республика, кардинально отличающаяся по политическому климату от других регионов страны.
Автор Игорь РОТАРЬ
