Политик из разряда «неудобных»
Памяти первого президента Абхазии Владислава Григорьевича Ардзинба
Александр Крылов
04.03.2010
Этим утром стало известно, что В.Г. Ардзинба скончался в Москве на 65-м году жизни в Центральной клинической больнице в Москве.
В. Ардзинба много лет работал в Институте востоковедения АН СССР,
был прекрасным ученым, специалистом по хаттам (древнейшему населению
Малой Азии), язык которых имеет родство с абхазо-адыгской языковой
группой. Он написал прекрасную монографию «Ритуалы и мифы древней
Анатолии», которую затем защитил как докторскую диссертацию.
Он никогда не был карьеристом. В советское время заниматься
клинописью и протохеттами карьерист просто не мог. Владислав
Григорьевич был человеком науки, но судьба буквально вынудила идти в
политику, и то, что он оказался достоин своей исторической роли,
большое счастье для абхазов. В. Ардзинба был политиком от бога, вождем
нации в самое трагическое для нее время.
Он не был типичным политиком — слишком мягкий и
интеллигентный, но в критической ситуации ради национальных интересов
способный на самые решительные меры.
Был он также политиком из разряда «неудобных». В 1994 г. не скрывал
своего негативного отношения к российской политике в Чечне, считал
начало Первой чеченской войны громадной ошибкой, предлагал Кремлю свое
содействие в решении проблемы совершенно другими методами. Но в те годы
ельцинское руководство считало подобное несогласие непозволительным.
Кремль был настолько раздражен, что отдал приказ заблокировать границы
Абхазии, и эта блокада продолжалась несколько лет. Теперь-то правота В.
Ардзинба очевидна всем.
Обстоятельства его болезни до сих пор не ясны. В 1997 году он улетел
в Тбилиси на переговоры, я видел его в Пицунде сразу после этого и,
памятуя о том, как в 1936 году в доме у Берия был отравлен абхазский
лидер Нестор Лакоба, весьма неудачно пошутил: «Владислав Григорьевич,
надеюсь, вы там ничего не ели?» В ответ Ардзинба только как-то невесело
хмыкнул...
Вскоре после поездки в Тбилиси у него начались проблемы со
здоровьем. Это дает основание для подозрений об отравлении. Кстати,
начальник его охраны, который также ездил в Тбилиси, скоропостижно умер
вскоре после этой поездки.
То, что медики разных стран так и не смогли поставить
Владиславу Григорьевичу диагноз, дает основание предположить, что его
болезнь — результат воздействия какими-то средствами, которые могут
использоваться спецслужбами, но современной медицине не известны.
Последний раз я видел Владислава Григорьевича в октябре 2008 года.
Мы не встречались несколько лет, и его прогрессирующая болезнь
бросалась в глаза. Его глаза горели по-прежнему, ум был совершенно
ясным, но двигался и говорил он с большим трудом. Мы долго беседовали о
проблемах Абхазии, о ее будущем, о перспективах выживания абхазского
этноса, о признании Россией независимости республики, и о том, чем это
признание может обернуться, ведь тут есть не только положительные, но и
отрицательные стороны. В условиях глобализации у нас на глазах исчезают
десятки, если не сотни малочисленных народов, так что даже после
признания Россией независимости Абхазии проблема этнического выживания
абхазов сохраняет свою остроту. И он эту проблему прекрасно понимал.
Во время нашей последней встречи у меня сложилось впечатление, что
он больше всего хотел, чтобы произошедший несколько лет назад раскол в
абхазском обществе был окончательно преодолен. Надеюсь, что его
политическим наследникам удастся решить эту задачу.
Специально для Столетия
http://www.stoletie.ru/tekuschiiy_moment/politik_iz_razrada_neudobnyh_2010-03-04.htm