«ПУСТЬ НАС УБИВАЮТ ЗДЕСЬ!»
Жители станицы Бороздиновская не хотят возвращаться домой и ждут беженцев из других чеченских сел
«Если хотя бы половина из того, что они рассказывают, правда, то произошла вопиющая провокация против России», — сказал Дмитрий Козак после встречи с делегацией бороздиновцев в Ханкале.
Что же рассказали полпреду беженцы из Чечни?
Шайхулла Закиров, один из шести жителей станицы Бороздиновской, кому доверили представлять их интересы на переговорах с Дмитрием Козаком и Алу Алхановым, говорит, что в Ханкале переговорщики не смогли категорически заявить, что не вернутся в Бороздиновскую: «Дмитрий Козак — такой большой человек, мы немного оробели. Но все наши требования высказали: первое — вернуть нам похищенных людей и наказать виновных, второе — выплатить компенсации за утраченное жилье, третье — выделить земельные участки для расселения на территории Дагестана. Еще мы рассказали, что произошло 4 июня».
Майсарат Умарова: «2 июня в станице убили чеченца, лесника Тагира Ахматова. Лет пятьдесят ему было, и семь-восемь детей. Один сын у него служит в отряде у Ямадаева* (батальон «Восток». — Ф.Т.). Кто убил лесника — не знаем. А 4 июня после обеда, в 14.30 примерно, в станицу въехало очень много машин. Были легковые, «уазики»-«буханки». Военных было не меньше 500 человек. Все говорили на чеченском, были одеты в разную форму — некоторые в выгоревшей на солнце, почти белой защитной форме, некоторые — в черной. Большинство без масок — молодые, смотрели нагло. Ругались. Кричали: «Вы что забыли, что его сын работает у нас?! Это вам сюрприз! И еще будет!». В масках, наверное, были те, кого мы могли узнать. Забрали всех мужчин, сказали: на паспортный контроль…».
Мухтар Юнусов: «Нас всех привели к школе, она на окраине села. Когда загнали в спортзал, думали все — повторится Беслан. Заставили лечь лицом вниз. Потом начали сортировать: «Кто чеченцы, поднимите руки». Кто поднял руку — отпустили. «У кого матери чеченки?» Этих тоже отпустили. Оставшихся били прикладами, ходили по спинам. Я долго был без сознания от удара. Они кричали: «Вы дагестанцы, вам тут не место, уезжайте!». Говорили, что мы на нашей территории позволили убить их Гелаева».
Зухрахан Аджигитова: «Мужа забрали, а потом вернулись. Я стояла во дворе, меня прикладом ударили, повалили на землю, сказали лечь лицом вниз. Стреляли из автоматов над моей головой. Потом вытащили на улицу. Дом облили бензином и подожгли. Мой муж не вернулся. Что с ним и где он — не знаю».
Абдурахман Алиев: «Мы слышали, как они кого-то забирали. Слышали, как тела с грохотом забрасывали в машины, как заклеивали рты скотчем. К одиннадцати ночи они уехали. И мы вышли из спортзала. Я тогда не знал, что среди тех, кого увезли, мой сын. И теперь ничего о нем не знаю. Потом одного старика нашли в его доме, сначала старика убили, потом сожгли. Говорят, лидер бандформирования. 75 лет ему было. На другом пожарище нашли целый мешок останков. Отправили на экспертизу. Никто, наверное, ее проводить не будет. Может, и сын мой в том мешке…».
Я стою и слушаю эти исповеди и только потом замечаю, что людей вокруг стало больше. Каждый из подошедших что-то добавляет. Женщина, которая не захотела назваться: «Нам говорят, у вас чеченская прописка. Мы и сами это знаем, но как нам жить с этой пропиской, если мы боимся пойти получить пенсию. Моей дочери скоро 20 лет, а мы до сих пор не можем получить паспорт — за ним надо ехать в районный центр, а это — жизнью рисковать!».
«Нельзя говорить открыто об этом! — Молодой человек призывает всех к осторожности, тем не менее представляется — Бадрудин Расулов. — Все, кто опознавал или выступил открыто, подписали себе приговор, потому что рано или поздно их уберут. Кто-то же создавал эти подразделения. Кому-то выгодно, чтобы они так работали. Поэтому их не накажут».
Пока нашли и наказали одного — президент Чечни уволил главу администрации Шелковского района.
«Я ставлю себя на место главы Шелковского района и думаю: что я смог бы сделать как глава, чтобы защитить население от федеральных подразделений с танками и бэтээрами? — спрашивает глава муниципалитета Кизлярского района Вячеслав Буров. Отрицательно качает головой и оставляет вопрос без ответа. — Увольнение районного начальника — не та мера, которая решает проблему. Ответственность должны нести и военный комендант территории, и командиры этих подразделений, и правительство Чечни. Тем более что это не единичный случай».
То, что события в Бороздиновской не единичный случай — основная причина, по которой власти обеих республик вместе с федеральными не желают признавать беженцев вынужденными переселенцами, а требуют их возвращения в Чечню. Если создать прецедент, то предсказать последствия несложно — в Чечне живется несладко. Власти на протяжении последних лет приложили немало усилий, чтобы загнать всех чеченских беженцев обратно в республику. Достаточно одного примера выдавливания постояльцев ингушских лагерей.
На 23 июня по списку коменданта лагеря в палатках под Кизляром живут 1125 беженцев, из которых восемь сотен — женщины, дети и старики. Будет больше — люди прибывают каждый день.
«Разведчики» с чеченской стороны в кизлярский лагерь приходят ежедневно. 22 июня были гонцы из села Коби, тоже аварцы, тоже жаловались на притеснения со стороны чеченцев и предупредили о намерении бежать из Чечни. В лагере уже сейчас ждут около 700 беженцев из Коби.
После заявлений Дмитрия Козака в кизлярский лагерь ежедневно приезжают делегации. В группах разные люди. 23 июня это были имамы четырех районов Чечни, главный федеральный инспектор в ЮФО Виктор Колесников и первый заместитель председателя правительства Дагестана Магомед Гаджимагомедов. Говорили одно и то же: нужно вернуться в Чечню. И в ответ слышали одно и то же: ни за что!
«Товарищи мусульмане! Клянусь, ваша боль — наша боль», — говорил один из имамов. «Хватит болтать, верните нам наших родных! Как вам верить, если у вас с утра до вечера одна власть, а ночью — другая?!» — кричали из толпы.
«В Бороздиновской будет сформирована милиция из аварцев, будет назначен глава — аварец, построят блокпост, помогут материально. Все преступники, независимо от погон, будут наказаны. Нам поставлена конкретная задача, и мы ее выполним. Вы должны вернуться в Чечню, там ваши дома. Другого решения нет», — говорил Магомед Гаджимагомедов. «Не нуждаемся мы в вашей помощи! Не дадите компенсаций, сами будем думать, как жить. Туда не вернемся! Пусть нас убивают здесь!»
Федеральный инспектор вежливо и тихо объяснял, что после вмешательства Ростова людям больше ничто не угрожает, поэтому лучше вернуться по домам. Ему объясняли тоже вежливо: «Если мы сейчас вернемся, то, может быть, год максимум проживем тихо. А потом опять начнется: убирайтесь с чеченской земли! Нам нельзя туда возвращаться, потому что там нам жизни нет». Не договорились.
Лагерь остается по обе стороны дороги в Кизляр: дагестанской и чеченской. Интересно, что все переговоры ведутся на чеченской стороне. На дагестанской на днях появились две новенькие палатки. На пологе — бумажки с надписью «Военная прокуратура».
Военный прокурор Махачкалинского гарнизона Олег Даньшин рассказывает, что уголовное дело возбуждено 6 июня сразу по трем статьям: убийство, совершенное группой лиц, похищения граждан и причинение вреда имуществу. В Чечне и Дагестане работает объединенная следственная группа. Опрашивается больше тысячи свидетелей, рассматривается вопрос о привлечении в качестве свидетелей несовершеннолетних и детей станицы Бороздиновская. «Кто из свидетелей перейдет в разряд пострадавших, выяснится в ходе следствия, возможно, таковыми окажутся достаточно большое количество людей», — говорит Даньшин.
Если исходить из гуманных соображений, то каждого, кто живет в чистом поле под Кизляром, уже можно признать пострадавшим. Но только два человека говорят об этом — глава Кизлярского района Вячеслав Буров и педиатр Евгения Борцова. «Пока идут споры о возвращении или невозвращении бороздиновцев в Чечню, людей срочно нужно расселить куда-нибудь по санаториям и гостиницам, — говорит доктор Борцова. — Цивилизованное государство не допустит, чтобы его граждане жили в открытом поле».
Все дети в лагере, независимо от возраста, по оценке Евгении Борцовой, нуждаются в срочной медицинской помощи: дистрофия, анемия, неврозы длительного течения. Семь детей госпитализированы.
Граждане цивилизованной России из станицы Бороздиновской живут в поле под открытым небом с 16 июня. Носят воду из Терека, готовят на кострах, рубят дрова, чтобы ночью погреться у буржуек в самодельных палатках. И все время боятся, что кто-то отдаст приказ — и их вывезут ночью из Дагестана обратно в Чечню.
* Один из спецотрядов, который курируют Кадыров-мл. и, судя по всему, ГРУ.
Когда верстался номер
Сообщение о согласии вернуться в Бороздиновскую, распространенное в субботу СМИ со ссылкой на руководителя комиссии правительства Чечни по урегулированию ситуации в Бороздиновской Дукуваху Абдурахманова, в лагере беженцев восприняли как провокацию. И весь гнев бороздиновцы обрушили на первого же попавшегося им на глаза журналиста.
«Это только власти так решили, что люди вернутся. На самом деле беженцы и слышать не хотят о возвращении в Чечню» — так прокомментировал «Новой» заявление руководителя чеченской комиссии глава муниципалитета Кизлярского района Вячеслав Буров.
Реакцией беженцев на заявление Дукуваху Абдурахманова стало принятие обращения к полпреду Дмитрию Козаку с просьбой создать такую же комиссию и в Дагестане. Люди выразили недоверие правительственной комиссии Чечни. «Если они начинают работу со лжи, как можно им доверить нашу судьбу!» — такова резолюция возникшего тут же стихийного митинга.
Фатима ТЛИСОВА, наш соб. корр., Кизляр
