ПРИГОВОРЕННЫЕ К ВЫШКЕ № 16
Из нефтяной скважины вырвался ядовитый газ — число пострадавших растет с каждым днем
В кабинете главы администрации села Инаркой (Кабардино-Балкария) заняты все столы и стулья. Люди пишут письмо президентскому полпреду Дмитрию Козаку. В письме на одном листке рукописного текста вмещаются 20-летняя история соседства с шестью нефтяными скважинами и события последней недели.
20 лет назад в этих местах пробурили шесть скважин и обнаружили, что нефть содержит слишком большую дозу ядовитых газообразных соединений. Скважины законсервировали и рядом поставили табличку «Опасно для жизни!». А два месяца назад приехали нефтяники, привезли оборудование, поставили вышку — и 12 апреля вспыхнул факел.
В Инаркой каждый день на митинг приходят жители сел Верхний и Нижний Курп. Три села находятся примерно в полутора километрах друг от друга. Если смотреть с Курпских высот, села составляют треугольник. В центре треугольника — желтая труба нефтяной скважины № 16. Факел горел четыре дня — с 12 по 16 апреля. Этого хватило, чтобы жители сел заболели непонятной болезнью: «Воздух выжигал глаза, сильно пахло тухлыми яйцами, все ходили какие-то возбужденные, жаловались на головную боль, а потом начались отеки и обмороки. Тогда мы поняли: это — от скважины».
В селах нет больниц, только амбулатории. «Скорая» приезжает из районного центра. По официальной сводке, число госпитализированных выросло до 47, а всего за медицинской помощью обратились около 150 человек. Глава села Инаркой Владимир Куашев говорит, что эти цифры приводятся без учета тех, кто обращался в местные амбулатории. Таких, по сведениям администраций сел, больше тысячи. Всего в трех селах живет около 4500 человек.
Город Терек примерно в 30 километрах отсюда. Здесь все говорят об отравлениях. Разговоры на эту тему ведутся шепотом. Дежурный терапевт категорически отказывается назвать цифры обратившихся за помощью и госпитализированных: «Все данные по этим селам нас обязали передавать в Минздрав, поэтому я не имею права комментировать. Тяжелых нет, есть средней тяжести».
В санэпидстанции нахожу женщину, которая соглашается поговорить, но анонимно. Она рассказывает, что правду о Курпах сейчас никто не скажет, потому что в каждом учреждении, имеющем доступ к этой информации, 21 апреля провели собрания. Людям объяснили, что нужно говорить, если будут спрашивать: «Нам сказали, что этот выброс произошел, потому что не было какого-то оборудования. Нужно всего три дня подождать, пока его привезут из Москвы и установят».
В Курпах и Инаркое до сих пор главной проблемой было отсутствие работы. Люди живут за счет продажи сельхозпродукции собственного производства. Курпские домашние молочные продукты — сыр, масло, молоко, айран — в Нальчике всегда шли нарасхват. Последнюю неделю перекупщики отказываются принимать от курпчан продукты — боятся отравлений.
Жители села рассказывают, что целую неделю после того, как начались массовые отравления, не могли добиться, чтобы на проблему обратили внимание. Только 21 апреля в Инаркой приехала делегация высоких республиканских чиновников: министры внутренних дел, МЧС и здравоохранения в сопровождении директора республиканской «дочки» «Роснефти» — «Каббалкнефтепродукт». Митинг перед зданием администрации села Инаркой оцепили автоматчики республиканского МВД. Люди попросили: «Вывезите нас отсюда ради бога!». Чиновники заверили, что все работы производятся с полным соблюдением техники безопасности, что для здоровья нет никакой угрозы, поэтому поводов для эвакуации нет. Но детей предложили вывезти на 72 часа.
Людям объяснили, что скважину запустят в любом случае. «Даже если вы всей толпой ляжете на скважину, она будет работать, потому что у нас есть приказ сверху!» — заключил выступление перед испуганными жителями трех сел министр внутренних дел КБР Хачим Шогенов.
Сельчане поняли, что им никто не поможет, пока информация не выйдет за пределы республики. Отчаявшись, они поехали в Северокавказское бюро НТВ и привезли корреспондентов. В республике создали правительственную комиссию по расследованию фактов массового отравления людей. Прокуратура КБР возбудила уголовное дело по двум статьям: нарушение санитарно-эпидемиологических норм и нарушение правил ведения работ. 22 апреля работники прокуратуры произвели забор нефти для повторного анализа. Первые лабораторные исследования проб воздуха, по информации МЧС, не показали превышения допустимых норм содержания токсичных газов.
На вышке корреспонденту «Новой» сказали, что пообщаться с теми, кто работал 12—16 апреля, не получится: они все уехали, сейчас работает другая смена. На вопрос: «Почему?» — нефтяники объясняют: вахтовый метод. Начальник экспедиции Владимир Елисеев сокрушается, что не дают работать. Говорит, все делается с соблюдением требований безопасности и по технологии. Факт выброса ядовитых газов он отрицает: «Первый признак — собачки подыхают. А здесь они живые». Нефтяник поясняет, что работать со скважинами подобных глубин (5250 метров) в России берутся не все: «Шесть дней простаиваем из-за местных, они просто хотят себе денег выбить! А нефть здесь на редкость хороша!».
После двух часов в Инаркое и на вышке № 16 у меня появляется сильная головная боль, которая не проходит и на следующее утро, во рту — привкус металла, а вместо привычного голоса — хриплый низкий бас. Нефтяники говорят — это самовнушение.
Фатима ТЛИСОВА, наш соб. корр., Село Инаркой, Кабардино-Балкария
