Уличные беспорядки и столкновения футбольных фанатов и выходцев с Кавказа, изначально спровоцированные убийством в драке фаната «
Спартака»
Егора Свиридова, получили неожиданное продолжение. Премьер-министр
Владимир Путин встретился с фанатами, в том числе и из республик Северного Кавказа, призвал их к миру и спокойствию, а потом
поехал на кладбище, причем в одном автобусе с фанатами, и возложил букет красных роз на могилу Егора Свиридова.
Эта новость наводит на ряд рассуждений.
Первое – из области политической арифметики. Сколько должно выйти человек на улицу, скольких из них должны омоновцы задержать, чтобы Путин встретился с их представителями? Тысячи фанатов, сотни задержанных, причем сразу во многих городах – и только после этого наступает реакция. Конечно, сразу возникает другой вопрос: светит ли такая встреча либералам?
Здесь появляется второе рассуждение – из области политической логики. В какой степени у власти проявляется способность к абстрактному мышлению? Почему лозунг защиты 31-й статьи Конституции вызывает явное непонимание и отторжение, а примитивные кричалки типа «Россия для русских», «Москва для москвичей» встречают понимание, хотя и неприятие. Неужели идеи Конституции, основанные на разделении властей, закреплении
прав и свобод человека, восходящие к политической философии Нового времени, являются такими сложными для восприятия? В то время как содержание политической повестки радикальных фанатов предельно ясно для восприятия. Либо напрашивается другой вывод – о декларации политических приоритетов: фанат-националист, вооруженный кастетом или травматическим пистолетом, оказывается явно милее взору нацлидера, чем журналист, вооруженный текстом Конституции.
Третье рассуждение – из области политической истории. Встречей с фанатами Путин явно показал, что они для него свои. Похоже, это включает стремление контролировать неуправляемую толпу. Видимо, он считает, что они договороспособны и управляемы. В этом четко прослеживается логика выходца из спецслужб: войти в доверие, далее внедрить своих людей и влиять на их поведение. В общем-то это старая добрая
политика провокаторства, которая берет начало чуть ли не с Зубатова, Дмитрия Богрова (убийцы Столыпина), потом операции «Трест» ОГПУ и т.д., вплоть до версий, что первая политическая партия в позднем СССР – ЛДПСС была организована при участии КГБ. Теперь настало время сильного хода в отношении футбольных фанатов; скорее всего, после этой встречи взаимодействие власти и футбола будет еще более плотным. Однако стоит помнить, что история политики провокаторства состоит в основном из историй провалов управления провокаторами.
Последнее замечание. В любом случае – это победа коллективного действия, как бы ни относиться к схлестнувшимся на улицах сторонам. Тысячи вышедших и сотни задержанных – только после этого начинается какое-то подобие диалога. Политика становится еще в большей степени уличной, после встречи с нацлидером уличные активисты еще больше войдут во вкус. Не стоит обольщаться, что одна встреча и букет красных роз смогут радикально переломить ситуацию. Хочется надеяться, что Берлина 1920-х годов нам все же удастся избежать.
