По какой-то причине субэтнические названия – «бжъэдыгъу» и «шапсыгъ» – считаются трудными для этимологии. Придумываются самые разные их объяснения, начиная от самых нелепых, кончая заумными. Между тем адыгский язык – древний, суперсложный (наряду с абхазским и убыхским), но в то же время и один из самых прозрачных в мире.

Как это ни странно, термин «бжъэдыгъу» даже «серьезные» языковеды производят от «бжъэ» - «рог» и «тыгъу» - вор, кради. В подтверждение этого бытует соответствующая байка о том, как бжедуги украли у кого-то рог. Но какой же народ может назвать себя так даже ради шутки? Тем более, если это название навязывается соседями.

Но есть и иной подход в трактовке: его производят от тюрского «бешдаг» - пятигорье. По мнению автора версии, обращение к тюркскому языковому пласту удревляет термин, делает его более значимым. А как же? Тюркский суперэтнос сегодня действительно велик, и быть причастным к нему большая честь. И не беда, что по сути удревления не получается – тюрки, хоть их и много, но относительно молоды.

Термины «бжедуг» и «шапсуг» гораздо – на несколько порядков – древнее.

Во-первых, скажем о том, что еще каких-то 50 лет назад сами бжедуги утверждали, что «бжъад» - это какая-то порода дерева. И это слово является якобы производным к названию. Во-вторых, конечное «гъу» в этом слове, несомненно, означает «человек».

Начнем анализ со слова «гъу» - человек. В современном языке адыгов его сейчас нет. Но активно существует такое, например, слово как «сосед» - «гъунэгъу». Если отделить от этого слова конечное «гъу», то получится «гъунэ», что означает «граница», «край». То есть, объединив это слово вновь, его можно перевести следующим образом, «некто, который находится за гранью, за краем».

Теперь расчленим уже полученное слово «гъунэ». Если учесть, что «нэ» в слове «нэпкъ» - «берег» означает «место», то целиком слово «нэпкъ» нужно перевести как «место со структурой» (прочное место). Слово же «пкъы» в современном языке адыгов значит «тело, остов, костяк».

Чтобы показать, что слово «гъу» не просто «некто» или «кто-то», а именно «человек», используем слово «гъусэ» - «спутник». В данном слове явно, что «гъу» - «живое существо», а «сэ» в древности, видимо, означало «совет». К нему легко подбираются однокоренными слова как «усэ» - «стихотворение» (досл. перевод - «то, что сочинено), «усэрэжъ» - «философ» (досл. перевод – «тот, кто дает советы»).

Так вот, «бжедуг», не вдаваясь в иные подробности, нужно переводить как «человек» из местности Бжад», где и само слово «бжъад», тоже членится. Риск заключается лишь в том, что прежде, чем делить это слово на составные, следовало бы узнать его точное значение.

Дело в том, что, может быть, основа слова «бжедуг» и не восходила к названию породы дерева, а содержит, скажем, компонент названия цветка «бжъэндэхъу» - «василек». Это слово бжедуги должны были бы произносить «бжъэдэхъу», они часто «роняют» «н» в позиции перед «д». Например, «ефэнд» - «мусульманский священнослужитель» - «ефэд». «Хъу» же в слове «бжъэндэхъу» - «василек» - лишь указатель на «пол» цветка – мужской.

Словом, элемент «гъ» в этнотермине «шапсыгъ», скорей всего, тот же «гъу», только, как сказали бы профессора Н. Ф. Яковлев и Д. А. Ашхамаф, «унифицированный». А раз так, то шапсугам необходимо искать в качестве своей прародины местечко, а, вернее, речку «Шапс».

Аслан Шаззо

http://www.natpress.net/stat.php?id=5261